КОМАНДИРОВКА - Страница 22

Теперь о главном свойстве – об урановой сверхлегкой окисляемости. Вы знаете, что с куском урана на воздухе вроде ничего не происходит, но если взять урановую пыль (хотя бы просто шкребануть по куску абразивом) – то она моментально воспламенится. Сама по себе! Настругайте урана под инертным газом, а потом высыпте стружки на воздух – они сразу сгорят с громадным выделением тепла. На английском этот процесс называется урановой селфинсинерацией (selfincineration; self-incineration; в военных документах используется первое написание). Вот вам и бульварная физика уранового бронебойного снаряда и урановой брони одновременно. В первом случае – пробойник прошил броню, и потеряв давление, моментально взорвался – от температуры и трения разлетелся на кусочки и в пыль, а частично вовсе испарился. Все мелкие частички сразу же сгорели, подняв температуру внутри пораженного танка на тысячу градусов. Такой баньки никакому экипажу с боекомплектом не выдержать. Во втором случае – шибанули по броне, а та на момент окрепла, ну до определенных пределов, конечно.

Этот процесс моментального уплотнения урана очень хорошо известен физикам любой ядерной державы. Обедненный уран, он же «тяжелый уран», практически не радиоактивный моноизотоп U238, используется для бронирования и бронепробивания, а его родной брат – радиоактивный обогащенный уран (U235), или «легкий уран», идет в ядерный боеприпас. Обедненный уран сравнительно дешев, а обогащенный уран крайне дорог и его экономят – урановые бомбы, подобные Хиросимской, давно уже не делают. Современный ядерный боеприпас обжимного действия использует меньшую, докритическую, массу урана – небольшой урановый шарик обкладывают взрывчаткой и просто «взрывают вовнутрь» в прочном корпусе (так называемая имплозия – implosion). Весь секрет экономии урана основан на том же самом принципе – уран на миг сильно уплотняется, создавая достаточную плотность атомов для протекания цепной реакции. Ну а поэтому вопросы физики переходных состояний урана весьма щекотливая тема, и понятно, не слишком афишируемая.

Глава 9

На Вторую Иракскую войну легендарная 4-я Кавалерийская опоздала по уже известным политическим причинам. Прибывала она частями, и эти части вводились в Ирак как усиление к соединениям уже вовсю воюющей 01-Пехотной. Вообще надо отдать должное американским командирам – они страшно не любят раскидывать свои подразделения, чего судя по публикациям, нельзя сказать о российской армии, где всякие «усиливающие придатки» к частям в боевых условиях весьма частая практика. Американские придаваемые группы имеют весьма «тяжелый» вид – на уровне реджиментов (полковых соединений). Спешно приготовленную сборную солянку батальонного уровня просто считают небоеспособной. Вот и пошел 2-й танковый батальон в составе 70-го бронетанкового полка в числе первых подразделений «новой кавалерии» прямо с корабля на балл – с Кувейтского порта да под Наджаф. Пока до Наджафа дошли, то там иракцы уже по городским щелям забились, а в городе сами знаете, танкам воевать, как слепому кабану в катухе – вжик, и нож под лопаткой. В смысле противотанковая граната с крыши. Поэтому пошел 70-й полк дальше – воевать Республиканскую Гвардию в открытом поле под Багдадом. Ну пусть не в открытом и не в поле, но все ж не в городе.

Старший (первый) лейтенант Джон Мак-Фарлинг, служивший в этом самом полку во 2-м батальоне, уже получил свое боевое крещение – первый раз его «Абрамс» лупанули саддамовские гвардейцы на окраине Омар-Сали, малюсенькой деревушки около Муссаиба перед самым Багдадом. До этого все шло как по маслу – радары смежных систем моментального определения координат засекали траектории иракских снарядов, и компьютера быстро вычисляли точку выстрела. Эта информация с разведывательно-топографических комплексов кодированным сигналом в режиме реального времени посылалась на танки – на дисплее перед командирским креслом загорались точки, а дальше дело техники: выход на позицию, визуальное обнаружение выявленной цели через чувствительную оптику ночного видения, лазерная наводка и огонь. Если найти противника не удалось, то по заявленной цели дается коротенький рапорт, по сути дела нажатие кнопки на компьютере – туда еще раз выйдет вертолет поискать, куда же делся мерзавец, еще раз посмотрит «Горбатый» беспилотник со своей двадцатикилометровой высоты, или низколетящий «Предатор». Вроде и бой уже к концу подходит – ночь перестала озаряться вспышками с вражеской стороны, да и танки больше стрекочут пулеметным огнем, нежели бухают из пушек. Пора поискать, что же еще вражьего в живых осталось.

Мак-Фарлинг спокойно гнал свою машину 70-2-14 вдоль здорового противотанкового рва, смотря во всю оптику по сторонам. Поставленная его экипажу задача состояла как раз в том, чтобы обеспечить безопасный подход к этому рву – туда должны прибыть «Гризли», жуткая смесь мощного бульдозера с бронированным экскаватором. «Гризли» за минуты засыпают такие рвы, создавая земляные мосты для танков. Похоже никого вокруг, а вот и обозначенное на карте место будущего прохода. Обычно темная, южная ночь сейчас вишнево-красная – за противотанковым рвом есть еще один ров. Перед самой войной иракцы туда накачали нефти, а перед боем подожгли, наверное, вспомнили подвиги царя Хаммурапи, который за тысячелетие до нашей эры так оборонял Вавилон, располагавшийся как раз где-то в этих местах. В современных условиях такое больше походило на глупость, чем на защиту не пойми от чего. Но эта «масляная лампа» горела весьма ярко, четко вырисовывая на фоне пламени силуэт танка. Полоска освещенной земли между двумя рвами была пуста и видимой опасности не представляла, поэтому танк повернул башню градусов на тридцать в сторону тыла, откуда более всего ожидалось появления группок разбежавшихся иракцев.